Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Ничего удивительного. Год назад разразилась война между бандами, меньше чем за неделю оставившая на улицах около двадцати убитых. Сбыт наркотиков, дележ территории – поди пойми. Жертвы совсем юные, не старше двадцати. Жизнь в этих трущобах ценилась так мало, что матери, производя на свет сыновей, уже знали, что переживут их.
Очень скоро тебя это уже не будет касаться, подумал Бруно себе в утешение. Мир живых, со всеми его проклятыми противоречиями, может отправляться в тартарары.
Дженко вел машину, держа руки на виду, на руле, давая понять надзиравшим за ним юнцам, что не имеет враждебных намерений. На пассажирском сиденье лежала бутылка виски, которую он купил в специализированном магазине. На приборную доску поместил примитивную схему, которую молодой священник из церкви Божьей Благодати начертил на листке бумаги, объясняя, как добраться до места. В этих краях спутниковые навигаторы выходили из строя, а на картах, найденных в Интернете, зона обозначалась большим белым пятном.
Добравшись до нужного здания, он припарковался рядом со скамейкой, прихватил с соседнего сиденья бутылку виски и вышел из машины. Полуденное солнце палило, Бруно чувствовал тяжесть в затылке. Огляделся, чтобы надзиравшие за ним парни отчетливо видели, куда он идет. Потом неторопливым шагом направился ко входу.
Как только Бруно переступил порог, ему в ноздри ударил запах кухни и дезинфицирующих средств. В холле стояли разнокалиберные пластиковые стулья и столик с россыпью брошюр на медико-санитарные темы – от профилактики венерических болезней до советов по уходу за зубами. В данный момент в этом помещении, похожем на зал ожидания, только какой-то бездомный спал на полу. Наверное, пришел сюда, спасаясь от жары, и никто не прогнал его.
Учреждение напоминало медицинскую консультацию, но, по словам приходского священника, который и направил сюда сыщика, представляло собой нечто большее.
Его называли «гаванью», поскольку люди главным образом приходили сюда умирать. Бедняки, бродяги, люди, у которых не было в мире никого, кто мог бы о них позаботиться. Родные не пускали их на порог, а сами они не могли позволить себе пребывание в больнице.
Дженко не нашел никого, к кому можно было бы обратиться, поэтому спрятал бутылку за пазухой и начал подниматься по лестнице, ведущей на верхние этажи. Ступеньки не внушали доверия, перила опасно раскачивались. Толкнув застекленную дверь, ведущую в палату, Бруно осознал, что в конечном итоге его неминуемая смерть не такое уж несчастье по сравнению с тем, что ожидало человеческие обломки, прибившиеся сюда. Вентиляторы на потолке не освежали, а только разгоняли пропитанный миазмами спертый воздух. Коек не хватало на всех, некоторых устроили на раскладушках, а кому-то пришлось довольствоваться инвалидным креслом.
Но Дженко сразу поразило то, что никто не жаловался.
Почти полная тишина царила в палате. Как будто все они давно уже приняли неизбежность конца и ждут его с великим достоинством. Точнее, со смиренным терпением, поправил он себя.
Наконец он заметил кого-то из обслуживающего персонала. Невысокая полная женщина средних лет с короткими седыми волосами. На ней были красные поношенные кеды с огромным высунутым языком, юбка до колен и футболка размера на два больше, чем нужно, с логотипом «Роллинг стоунз». На шее – красные пластиковые четки.
Женщина заметила его и, даже не спросив, кто он такой, одарила чудесной улыбкой и пошла навстречу.
– Добрый день, – приветливо сказала она.
Когда на него устремились голубые глаза невиданной чистоты, Бруно как будто коснулась необычайная благодать.
– И вам день добрый, – проговорил он с запинкой, стараясь скрыть свою грусть. – Я ищу человека, который попал сюда, к вам: сторожа церкви Божьей Благодати. Его имя Уильям, но все зовут его Банни.
Женщина как будто нахмурилась.
– Да, он здесь, – подтвердила она. – Вы его друг?
– Да, – кивнул Бруно. – Узнал вот, что Банни захворал, и решил его навестить. – Он тут же почувствовал, что женщина ему не верит. Может, даже заметила бутылку, спрятанную за пазухой, но ничего по этому поводу не сказала.
– У него нет друзей, – проговорила она вполголоса, будто не хотела, чтобы ее услышали другие пациенты.
– Сестра Никла, можете подойти на минутку? – позвал кто-то от входа в палату.
Женщина повернулась к девушке, очень хорошенькой, которая принесла тазик с полотенцами. Бруно поразился, узнав, что перед ним монахиня.
– Сейчас иду, – откликнулась женщина и снова повернулась к Бруно. – Вам здесь не место, – произнесла она очень мягко. Потом неожиданно подняла руку и погладила его по небритой щеке.
Эта ласка ошеломила его. Каким-то таинственным образом он уверился: сестра знает, что ему осталось недолго, и хочет дать понять, что все хорошо, что не надо бояться.
– Вы неверующий, – вздохнула монахиня. – Жаль.
– Я усвоил, что мир лежит во зле, – сказал Дженко, решив, что дальше притворяться бесполезно. – Если Бог создал мир, значит и Он – зло. В сущности, достаточно посмотреть, как Он обходится со своими возлюбленными детьми. – Он обвел рукой переполненную палату.
Никла одарила ждущих помощи сочувственным взглядом.
– Я называю это место «гаванью» не потому, что здесь последний причал. В действительности их плавание еще не началось и место, куда они направляются, похоже на безбрежное теплое море.
Бруно подумал о Мэг Форман, ему показалось, что женщина читает в его сердце, как в открытой книге.
– Море, нарисованное рукой ребенка, – вымолвил он неожиданно для себя.
Никле уподобление понравилось:
– Но Бог и есть ребенок, разве вы не знали? Поэтому Он причиняет нам зло, не отдавая себе отчета.
На этот раз и Бруно улыбнулся, позавидовав такой крепкой вере.
Сестра вдруг посерьезнела.
– Человек, которого вы ищете, – в крайней комнате в конце коридора. – Указав направление, она взглянула на Бруно с беспокойством. – Будьте осторожней.
31
Дверь была приоткрыта. Дженко толкнул ее рукой. Несмотря на тесноту в «гавани», мужчина, распростертый на койке, один занимал целую комнату.
Слабые лучики света просачивались сквозь запертые ставни и бесцеремонно ложились на белую простыню, в которую, точно в саван, было завернуто истощенное тело больного. Виднелась только голова и костлявые руки.
Судя по смраду, сторож Уильям уже гнил заживо.
Глаза старика были закрыты, он дышал с трудом. Проснувшись, пытался сообразить, кто это явился негаданно-нежданно нарушить его покой.
– Привет, Банни, – проговорил Дженко.
Тот молча вгляделся в него, потом спросил:
– Ты кто?
Бруно извлек из-за пазухи бутылку виски:
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
